О проблемах и вопросах

 

Причастие ребенка.

Подготовка

 

Вопрос о подготовке детей к причастию в большинстве книг и на многих православных сайтах обсуждается в рамках вопроса о подготовке к причастию взрослых. Разве что с некоторыми уточнениями, которые занимают максимум три абзаца. Причем советы батюшек и мнения авторов публикаций оказываются чуть ли не диаметрально противоположными.

 

Одни утверждают, что детей надо готовить путем чтения с ними молитв – начиная с небольшого количества и заканчивая вычитыванием всего правила по мере освоения текста и привыкания, а также с малолетства приучать ребенка к трехдневному посту.

 

Другие говорят о том, что важно просто настроить соответственно малыша, достаточно в качестве аскетического упражнения ограничить доступ к телевизору, а перед причастием младенца (каковыми считаются дети до 7 лет) можно даже и покормить, если он не может терпеть.

 

Особое внимание уделяется и вопросу детской исповеди, так как в русской традиции сложилось так, что исповедь, практически утратив значение самостоятельного Таинства, превратилась в обязательный элемент подготовки к причастию – своеобразным пропуском к Чаше со Святыми Дарами. А потому большинство интернет и печатных источников категорично говорит об обязательной исповеди перед причастием ребенка, начиная с семилетнего возраста.

Еще одной особенностью является в общем-то своеобразное невнимание к теме подготовки ребенка к причастию – в сознании многих священников ребенок предстает таким своеобразным недоделанным взрослым, а потому ему просто надо все «объяснить», вроде как слабоумному. Например, на вопрос о том, можно ли насильно причащать годовалого ребенка, священник отвечает:  «Родителям нужно приложить усилия и со своими детками дома беседовать о Церкви и Таинстве. После причастия можно дать ребеночку что-нибудь вкусненькое, создать радостную обстановку для малыша. Ставить в пример тех деток, которые спокойно причащаются. И со временем Ваш ребенок привыкнет, и будет хорошо, спокойно причащаться». Хороший ответ, правильный. Проблема только в том, что беседовать с годовалым ребенком о Церкви и Таинстве в общем-то можно сколько угодно – также как об астрофизике или нанотехнологиях. В этом возрасте уровень восприятия информации, как, собственно, и детская память, имеют свои особенности: «В раннем детстве и в младшем дошкольном возрасте память имеет непреднамеренный, непроизвольный характер. В этом возрасте перед ребенком еще не возникают задачи запомнить что-либо для воспроизведения в будущем. Двух-трехлетний ребенок запоминает только то, что имеет для него актуальное значение в данный момент, что связано с его непосредственными жизненными потребностями и интересами, что оказывает на него сильное эмоциональное действие».  То есть смысла именно «беседовать с годовалым ребенком о значении церкви» нет, хотя, конечно, сами родители могут получить от этого несказанное удовольствие и почувствовать свою значительность и духовное мастерство – ведь они взращивают свое чадо в вере.

 

Однако, как и во всех вопросах, касающихся воспитания ребенка, надо трезво отдавать себе отчет, к чему ведет то или иное родительское действие, а уж тем более такой масштабный «проект», как воцерковление собственных детей. И здесь, мне кажется, главная ошибка заключается именно в том, что к детям относятся в лучшем случае как к потенциальным взрослым, в худшем – как к реальной помехе богослужению, которую путем воспитания надо выдрессировать и превратить в благочестивую копию древних монахов.

 

В медицине, как и в психиатрии, например, существуют специальные, именно детские врачи, и выделяется детская и подростковая психиатрия. Это не случайно: детский организм (на физическом и психическом уровнях) отличается от взрослого настолько, что взрослый врач (если он профессионал) не будет лечить ребенка. Для этого существуют педиатры и детские хирурги, окулисты и проч. Я думаю, что подобную параллель можно провести и с духовным пастырством – возможно, нам нужны «специализированные» детские священники, нужно «детское богословие». Хотя, как я понимаю, этот вопрос пока не то что не решается, он даже не возникает. И это вполне объясняется тем, что основной груз воспитания ребенка лежит, безусловно, на плечах родителей.

 

Попытаемся рассмотреть вопрос о подготовке детей к причастию исходя не из научных богословских трудов, которых у нас, как уже было сказано, в общем-то нет, а из собственного опыта, который, конечно, как и всякий опыт, имеет свои недостатки, а именно ограниченность и личные, характерные черты. Но тем не менее, и этот опыт может стать началом дискуссии о воцерковлении детей.

 

Итак, я бы, в первую очередь, разделила вопрос о подготовке детей к причастию на несколько подвопросов по разным критериям:

• возраст ребенка,
• количество детей в семье,
• воцерковленность  семьи,
• а также собственные семейные традиции.

Причастие ребенка до года

 

Подход к подготовке ребенка к причастию зависит от того, каков возраст ребенка.

 

Так, конечно, абсурдно, как уже говорилось, заранее беседовать с младенцем до года; задача родителей, которые хотят причастить своего ребенка,  – в первую очередь поднять себя с утра после бессонной ночи и укачать любимое чадо, страдающее коликой или зубками. Но мало просто встать и собраться, нужно угадать с кормлением младенчика, исходя из его «пищевого ритма».

 

Я верю, есть на свете ангельские крохи, которые выдерживают трех-четырехчасовой перерыв между кормлениями и питаются так, словно у них внутри встроен таймер. Мои дети были другими: они требовали еды часто, кушали долго, а потом еще и обильно срыгивали. Я извиняюсь за физиологические подробности, но без них никуда – ведь если ребенка принести к причастию сразу после кормления, есть опасность, что он срыгнет и Святые Дары. Хотя эта ситуация скорее из разряда гипотетических, но тем не менее и ее надо учитывать. Если же ребенок будет слишком голоден, то вы рискуете украсить проповедь батюшки перед причастием ребенка заливистыми руладами (у нас не перевелись еще мужественные пастыри, которые читают длиннющую проповедь перед самым причастием, героически не замечая ноющих, рыдающих, шебуршащихся в первых рядах малолеток, изнывающих от ощущения полной бессмысленности происходящего), а соответственно, и сами будете нервничать: и за ребенка переживать, и стыдиться производимого вами фурора.

 

Таким образом, мама должна так приспособиться и к нуждам собственного младенца и к расписанию службы, чтобы и ребенка причастить, и самой при этом со стыда не умереть. Конечно, это легче сделать, если семья воцерковлена, и родители могут практически безошибочно угадать время причастия. Или же они помогают друг другу: один гуляет с коляской на улице, другой – молится в храме. Если же в храм ходит только мама с малышом, ее задача усложняется. В этот недолгий, в общем-то младенческий период главная подготовка к причастию для ребенка – это на самом деле умение мамы сохранить благодушие и позитивный настрой во время похода в храм на Литургию: донести малыша, раздеть, если жарко в храме, одеть, если холодно, не дать ему расплакаться, простоять какое-то время, держа на руках чадо, которое уже к возрасту в полугода, кстати, весит около 10 кг, ну и, конечно, причастить. И это, пожалуй, все. Может быть, не очень духовно и благочестиво, но – реально и жизненно.

Причастие ребенка от года до трех лет

 

С детьми старше года уже можно разговаривать – про мишек, зайчиков, белочек, машинки и многое другое. Это уже прогресс. Значит, можно пытаться и «беседовать о Церкви». Но с учетом возрастных и психических особенностей ребенка: «Отличительной чертой детской памяти является ее наглядно-образный характер. Ребенок лучше запоминает предметы и картины, а из словесного материала — преимущественно образные и эмоционально действующие рассказы и описания. Отвлеченные понятия и рассуждения, как плохо еще понимаемые, не запоминаются маленькими детьми. В силу ограниченности жизненного опыта у детей еще недостаточно развиты отвлеченные связи, и их память опирается главным образом на наглядно воспринятые отношения предметов. Осмысленное запоминание начинает развиваться у детей с появлением у них речи и в последующем все более совершенствуется, как в связи с дальнейшим развитием речи, так и по мере накопления жизненного опыта».

 

Таким образом, бесполезно с ребенком говорить отвлеченно, рассказывать ему о Таинствах тем языком, которым об этом пишут в большинстве катехизисов и церковных книг. Но это не означает и слюнявого сюсюкания вроде «подойди к батюшечке, сейчас он тебе даст конфеточку с ложечки», и тому подобное.

 

Во-первых, в этом возрасте  большинство родителей интуитивно понимают, что и как нужно говорить ребенку. Например, в обиход входит речь от первого лица множественного числа: «Мы сейчас будем кушать», то есть мама соединяет себя с ребенком, и все, что делает она, делает и он, и наоборот. С другой стороны, к ребенку обращаются и о нем говорят в третьем лице, используя при этом его имя собственное: «Машенька все скушала, вот молодец!».

 

Разговор с ребенком является предметно-наглядным, понятным, доступным и ситуативным. Это важно и можно использовать и при подготовке ребенка к причастию.  По моему – может быть, ошибочному – мнению, в этом возрасте подготовка ребенка к причастию заключается в том, что мама или папа вместе с ребенком собираются и идут в храм, причем ситуация проигрывается именно на речевом уровне: «Сейчас мы встанем, умоемся, и пойдем в храм» и так далее. Каждое действие по возможности комментируется простыми предложениями, ласково, ненавязчиво и, что самое главное, без всякой ложной умильности в голосе. Не надо играть в благочестие. Если уж нет сил «щебетать» с утра, лучше совсем помолчать, чем взять фальшивую ноту. Сам поход в храм, причастие ребенка – также по возможности проговаривается.

 

Кроме того, ребенок в этом возрасте уже, хотя бы в фоновом режиме, «слышит», что делают родители. Поэтому можно читать правило ко Причастию в комнате, где играет или засыпает ребенок. И вы рядом, и слова молитв не покажутся ему когда-нибудь позже чем-то совершенно дикими.

 

Также нужно отметить и то, что частое причащение имеет не только духовную пользу и смысл, но и психологически «закрепляет» в памяти эту ситуацию: «Преобладание у детей наглядно-образной памяти не означает отсутствия у них словесно-логической памяти. Напротив, последняя развивается быстро, но для своего функционирования требует постоянного подкрепления со стороны непосредственных (предметных) раздражителей».

 

Однако частое причастие не должно стать самоцелью, и, конечно, всегда надо решать вопрос о том, сколько, когда и как причащать собственного ребенка, исходя не из информации, предлагаемой в книжках и интернет статьях, а из его самочувствия, его психотипа, его способности переносить нагрузки, его настроения, в конце концов. Нет ничего мучительнее, чем смотреть, как мама с папой скручивают вырывающееся чадо за руки – за ноги, а священник пытается попасть лжицей в рот извивающемуся младенцу. Все это похоже на какую-то неравную борьбу, где ребенок заранее обречен на роль проигравшего.

Причастие ребенка от трех до семи лет

 

Об этом благодатном возрасте познания мира писали многие психологи и родители. Это время, когда ребенку все интересно,когда он ищет новых интеллектуальных и эмоциональных впечатлений, когда он может не только слушать, но и ему есть, что сказать. Иными словами, ребенок начинает осмысливать происходящее, связывать разрозненные кусочки своего опыта в единую мозаику, он начинает складывать свою картину мира. И задача родителей – помочь  гармонично и красиво эту картину мира «нарисовать».

 

Во-первых, в этом возрасте можно уже разговаривать, читать и обсуждать. Конечно, читали и разговаривали мы и раньше, но теперь наш разговор переходит на новый уровень, да и книжки можно читать посерьезнее колобка и мойдодыра. Причем читать нужно хорошие книжки – обратите внимание: не православные, а хорошие ( книги можно взять у нас в библиотеке и также читать онлайн по этой ссылке - детские книги онлайн). К сожалению, это не одно и то же. В последнее время разве что детская серия «Настя и Никита» от «Фомы» может назваться хорошей православной литературой, а если быть точным, хорошей современной детской литературой, лежащей в силовом поле православного бытия.

 

Почему я так настаиваю на чтении книг родителями детям? Потому что эта, казалось бы, незамысловатая семейная традиция имеет массу положительных сторон. Это и возможность побыть вместе с ребенком, посидеть бок о бок, уделив время только друг другу, это особая атмосфера душевного тепла, единой семьи, покоя и любви. Это и разговор после книжки – кто и как поступил, почему так, а не иначе. И здесь вы не только прививаете ребенку навыки пересказа, развиваете его речь, но и расставляете нужные нравственные акценты, формируете иерархию ценностей. Это та литературно-нравственная и эмоционально-мотивационная база, на которой будут строиться его знания о Церкви – именно так, а не наоборот.

 

Кроме чтения, как ни странно, важным, вернее, даже главным элементом подготовки ребенка к причастию является… его воспитание – обсуждение его поступков, создание нравственного компаса, усвоение понятий плохо/хорошо. Причем это должны быть нравственные понятия именно в общечеловеческой системе ценностей, а не так, что мы, православные, хорошие, а остальные, язычники, грешники, и общаться с ними нельзя, потому что они, как тот бычок из переделанного на православно-шутливый манер стихотворения, попадут в ад:

 

Идет бычок, качается,

Вздыхает на ходу,

И если не покается,

Гореть ему в аду.

 

Ну а теперь обсудим, собственно, вопрос о посте и молитвенном правиле для детей в этом возрасте.

 

Теперь, когда ребенок в общих чертах уже может понять, что такое пост, и для чего он нужен, можно приобщать его к этой семейной практике. Но это должен быть именно «детский пост» – на шоколад и мороженное, на мультики, на компьютерные игры. Хотя в этом возрасте чаще всего пост носит принудительный характер – не по желанию ребенка, а потому, что «так сказала мама». В принципе, я не вижу в этом большой беды, особенно если родители сами соблюдают пост, хотя бы частично. То есть ребенок должен «жертвовать», с родительской помощью,«излишествами», а не насущно необходимыми для его роста вещами – мясом, молочными продуктами и прочим. И еще: желательно, он должен понимать, зачем он это делает. И вот здесь объяснение«так захотела мама» не подходит. Пост не должен быть маминым самодурством, а чем-то большим – подвигом, жертвой, причастностью к жизни Церкви. И еще: он обязательно должен быть общим делом семьи, также как и чтение книги. Это то, что должно объединять семью, а не разъединять.

 

Что касается молитвенного правила, то в этом возрасте в общем-то бессмысленно заставлять ребенка заучивать большие куски текста или молитвы, потому что чаще всего это механическое зазубривание не результативно: «К механическому запоминанию дети прибегают лишь тогда, когда они затрудняются понять материал. Такое запоминание и у детей дает худшие результаты, чем осмысленное запоминание. Некоторое исключение составляет лишь заучивание хорошо ритмизированного бессмысленного материала (например, различных скороговорок, считалок и т. п.), запоминание которого облегчается ритмом произнесения, помогающим лучшей дифференцировке отдельных частей материала. Во всех остальных случаях бессмысленный материал запоминается детьми даже хуже, чем взрослыми. Так, исследование запоминания бессмысленных слогов детьми и взрослыми показало, что дети 7—12 лет запоминают их в 2—2,5 раза меньше, чем взрослые (данные Леонтьева). Это объясняется тем, что у взрослых имеется больше различных ассоциаций, благодаря чему они чаще связывают бессмысленный материал с чем-либо осмысленным».

 

Мне кажется, в этом возрасте  ребенок может слышать-видеть, как готовятся к причастию взрослые, он может в самом начале постоять вместе с ними три-пять минут, прочитать коротенькие и понятные молитвы, вроде «Господи, помилуй!», но это не должно иметь принудительно-карательный характер. Максимум со стороны родителей: «Идем, вместе прочитаем молитовки».

 

 

Ребенок не должен бояться молитвенного правила и храма – не в том смысле, что там есть чудовища, а в том, что там будет скучно, долго и нудно. Да, есть дети, которые в силу своего темперамента легко переносят стояние в храме, но было бы ошибкой требовать этого от всех детей. И уж конечно, не стоит ставить в пример чужого ребенка – он хороший, стоит тихо, а ты плохой, шумишь, бегаешь. По такой логике самым хорошим в храме окажется покойник: не шумит, внимает, никому не мешает.

 

Да и вообще, любая соревновательность в духовной жизни и в воспитании чревата развитием зависти, разрушением доверия и потерей контакта с ребенком или между детьми. Естественная реакция родителя, когда ребенок начинает себя плохо вести, особенно в храме, где, как кажется замотанной мамочке, все смотрят на них с осуждением – это разозлиться, наказать, наругать, показать, что он плохой. Но это, мне кажется, нечестно по отношению к своему ребенку. Это попытка отстраниться; по сути дела, маленькое предательство: ты плохой, не хочу тебя знать. Как бы ни было стыдно и трудно, родители должны быть рядом с ребенком, они должны принять на себя все недовольство окружающих, а не переводить стрелки, как инфантильный подросток:«Ачё я? Он первый начал…» И вот эта солидарность, сопереживание трудных ситуаций вместе с ребенком – лучший урок верности и благочестия, уж извините за такие слова.

 

Итак, попробуем подвести итог.

 

При всех своих различиях и особенностях дети до 7 лет имеют одну общую черту: они, как правило, крепко связаны со своими родителями психологической пуповиной, они еще не отделяют себя от семьи, от ее образа жизни, от атмосферы а ней. Поэтому первое и главное – это то, как и чем живут родители, что для них храм и молитва, насколько они честны перед собой и Богом, насколько они любят своего ребенка. Из всех этих кусочков складывается уникальная для каждой семьи практика детской подготовки к причастию. И здесь, мне кажется, важнее опираться на собственный родительский опыт и на любовь.

 

Потому что в этом возрасте главная задача – не подготовить ребенка к конкретному причастию, а сделать жизнь в вере и, как следствие, в Церкви естественной составляющей в жизни ребенка.

 

 

 

автор : Анна Гальперина